На нас жизнь не кончается

Музейная педагогика как форма обучения и воспитания начинает занимать все более заметное место в деятельности современных музеев. И все же в сознании немалой части школьников остается стереотип о том, что музеи — это скучно и старомодно, а походы с классом на экскурсии — своего рода обязаловка, которая не приносит особой радости.

О том, как привлечь молодую аудиторию в музеи и почему руководителям образовательных организаций необходимо сотрудничать с музеями, редакции EdExpert рассказывает директор Музея МХАТ Софья Грачева.

Сейчас точно нет такой проблемы, что школьников не приводят централизованно в музеи или театры. Как раз наоборот, как и 30 лет назад, целые классы посещают выставки и театральные постановки. В последние несколько лет в России вообще наблюдается театральный бум, несмотря на то, что цены на билеты заметно растут. Детская аудитория музеев, впрочем, тоже продолжает расширяться, к ней добавляются дошколята и ученики центров дополнительного образования. С помощью «Пушкинской карты» к искусству стараются привлечь и студентов, но в Москве эта акция пока не имеет большого успеха. По моим наблюдениям, многие даже не оформили эти карты, а если они и есть, то не будем говорить, как ребята используют их на самом деле. Отчасти молодежь можно понять и объяснить это культурной травмой от школьных коллективных выходов в театры и музеи.

Я говорю о проблеме качества специализированных детских программ в музеях (которые иногда вовсе отсутствуют) и о способах взаимодействия культурных и образовательных учреждений. Точнее, их главных участников — экскурсоводов и молодой аудитории. То есть остается открытым основной вопрос — как подается материал в музеях и как он воспринимается детьми.

Сложность и неоднозначность этого вопроса в том, что культурный опыт, опыт посещения музеев у всех детей разный. Сейчас к нам в Музей МХАТ часто приходят совсем юные посетители. Недавно на нашей постоянной экспозиции в Камергерском переулке наблюдала за группой из детского сада и была приятно удивлена, увидев, как четырехлетки прекрасно ориентируются в музее, комфортно себя чувствуют среди театральных экспонатов, охотно (и правильно!) отвечают на вопросы наших экскурсоводов. Понятно, что для них такие походы по музеям и театрам — это что-то привычное и естественное. И здесь важно учитывать, что положительно они воспринимают взаимодействие с искусством только по той причине, что материал преподносится в адекватном для их возраста формате, без нудных многочасовых лекций и долгих остановок у каждого экспоната.

А бывает, что подростки сначала противятся идее пойти в музей, особенно если у них был негативный опыт и уже начала формироваться культурная травма или травма от культуры, как будет угодно. Но, попадая в наш музей, ребята, даже настроенные скептически, выходят счастливыми, заинтересованными, покупают сувениры, чтобы рассказать родителям, где они были и что интересного узнали.

Задача у нас одна — преодолеть предубеждение, что театральный музей специфический, что непосвященному человеку там может быть скучно, особенно ребятам, которые в большинстве своем сейчас увлечены IT-сферой, а не искусством. Сейчас все музеи стараются добавить как можно больше современных технологий. Например, в прошлом году на нашей юбилейной выставке, посвященной 125-летию Московского Художественного театра и 100-летию Музея МХАТ, мы использовали новые музейные технологии и мультимедиа, а современный дизайн выставки и настоящий водопад, на который проецировались фотографии актеров МХТ, привлекли внимание многих школьников. Но все же главное — это человеческие отношения, а не технологии, поэтому приходится постоянно думать, как выстраивать новые эффективные взаимоотношения между музейными сотрудниками и юными посетителями.

Конечно, в идеальной картине мира педагогически организованный процесс раскрытия историко-культурного потенциала музейных коллекций выстроен так, чтобы с первого же посещения музея дать школьникам всю необходимую информацию, обучить, развить творческие навыки и способности. Но нужно понимать, что этот процесс небыстрый. Совместно с руководителями школ и образовательных центров мы должны качественно и постепенно подводить наших детей к пониманию языка культуры. А этому языку, как и любому другому, надо учить системно, ребенку нужно привыкнуть на нем говорить и даже думать, чтобы начать понимать и любить.

И поэтому, чтобы менялось отношение молодежи к музеям и к искусству в целом, мы разрабатываем для нее специальные программы, учитывая множество факторов, и ищем новые формы взаимодействия с молодыми посетителями.

Как говорил один из героев чеховской пьесы, «нужны новые формы, а если их нет, то лучше ничего не нужно». Не буду столь категоричной, как Костя Треплев, но очевидно, что музеи должны постоянно думать о том, как привлечь новую аудиторию, а для этого — изучать ее, исследовать, что ей сейчас интересно, придумывать разные форматы взаимодействия с каждой категорией посетителей. И это практически маркетинговое исследование. Поиском формы подачи информации занимаются и современные педагоги, и руководители школ, поэтому задача у нас одна на всех.

Сейчас мы можем говорить о влиянии на образование такого понятия, как эдьютейнтмент (edutainment). Это любопытное совмещение английских слов education — образование и entertainment — развлечение. С одной стороны, может показаться, что это про заигрывание с аудиторией (и, безусловно, важно не перейти эту грань), но, с другой стороны, это следование мольеровскому принципу, который великий драматург сформулировал еще для зрителей XVII века, — «развлекая, поучать».

Наш музей хранит ценные знания не только о театральном, но и о литературном, художественном, музыкальном искусстве. Мы понимаем, что все это необходимо передавать молодому поколению. Поэтому первая и главная наша задача при работе с юными посетителями — разрабатывать разные необычные форматы экскурсий и мастер-классов, которые будут погружать и вовлекать в театральное и музейное дело, расширять кругозор ребят.

А вторая задача — транслировать знания там, где обитают современные школьники. Мы понимаем, что сейчас первой точкой соприкосновения с подростками может быть не только пространство самого музея. Поэтому мы работаем, безусловно, как внутри музея, так и на других площадках. Например, недавно были на VK Fest в «Лужниках», где два дня общались с молодежью, проводили для нее мастер-классы, показывая, что музей может быть очень даже современным и нескучным.

То есть мы сейчас стараемся охватывать популярные пространства, где часто бывает молодежь, используем необычные для себя локации. Мы уже выставляли экспонаты на станции метро «Воробьевы горы», в выставочном центре парка Горького, на Гоголевском бульваре и на Арбате. А так как коллекция музея представляет интерес не только для жителей Москвы, но и для всей страны, мы стараемся вывозить наши выставки в другие города России. Сейчас нас ждет Дальний Восток, и это действительно важно и ценно, что благодаря поддержке Министерства культуры РФ у жителей отдаленных уголков будет возможность увидеть уникальные экспонаты.

Безусловно, для нас важно передавать знания и тем ребятам, у которых пока нет возможности попасть в музей. Мы сотрудничаем с благотворительными фондами, в этом году посетили несколько госпитальных школ. Уделяем особое внимание подросткам с ОВЗ, в основном это ребята с нарушением слуха и зрения, для них мы разработали специальную адаптированную экскурсионную программу с тактильными макетами и тифлокомментариями к экспонатам и мастер-классы, в которых дети могут принимать участие без каких-либо ограничений для себя.

Мы стараемся сделать так, чтобы во всех наших детских мероприятиях школьники были активными действующими лицами, а не пассивными слушателями. Например, у нас есть иммерсивная экскурсия «Мы длинной вереницей идем за Синей птицей» по легендарной пьесе Мориса Метерлинка. Здесь каждый становится полноправным участником спектакля: получает роль, костюм, читает реплики своего героя. Постановка проходит в старинном особняке, в котором расположен Дом-музей К. С. Станиславского. За большим столом в Рыцарской комнате, где проходили застольные репетиции и гримировались актеры, дети принимают участие в настоящей читке пьесы. В каждой комнате мемориального дома происходит какое-то действие по сюжету, поэтому пространство музея в процессе начинает восприниматься детьми не как что-то страшное, где ничего нельзя трогать, а как пространство театральное, игровое. Безусловно, здесь тоже есть определенные правила, как есть они в спектакле или в любой игре. Дружелюбная атмосфера помогает ребенку раскрепоститься, почувствовать себя в музее комфортно, а значит, он захочет вновь сюда прийти и получить новые впечатления и информацию. Этот прием применяется сейчас и в хороших современных школах — ребенку должно быть спокойно, тогда он сможет довериться педагогу, раскрыться и проявить свои таланты. Стресса и так хватает в жизни.

Мы стараемся синхронизировать свою работу с программами образовательных организаций. Например, в Музее МХАТ тоже есть профориентационное направление в виде программы «Приоткрытый занавес», которая пользуется невероятной популярностью. Мы рассказываем подросткам о театральных профессиях, показываем закулисье, погружаем в будни театра.

У нас проходят и музейные олимпиады, мы очень любим это направление и всегда с радостью разрабатываем вопросы для школьников. Каждый год должны быть новые задания и вопросы про одни и те же экспонаты. Это развивает наблюдательность у тех, кто участвует не первый раз, ребятам интересно что-то для себя заново открывать, посмотреть на знакомый уже предмет с другого ракурса. Стараемся давать ребятам креативные задания для развития творческого мышления: просим зарисовать экспонаты или написать письмо Владимиру Ивановичу Немировичу-Данченко.

Есть и студенты, которые сами проявляют инициативу и предлагают нам интересные проекты, причем часто это ребята не из творческих вузов. Например, сейчас для Музея МХАТ магистранты ВШЭ разрабатывают виртуальный квест по «Этике» Станиславского. Они придумали игровой механизм, к которому привыкли современные подростки. Не думаю, что «Этику» просто так читает кто-то, кроме студентов театральных вузов. Все-таки это очень узкоспециализированная литература. Так что здорово, что через игру молодое поколение узнает о важных театральных текстах.

Мы стараемся придумывать разноплановые форматы взаимодействия с детьми и всегда рады сотрудничеству со школами. Потому что наш музей помогает ребенку смотреть на вещи шире, не ограничиваясь какой-либо сферой знаний. Например, Музей МХАТ, с одной стороны, музей театральный и, казалось бы, узконаправленный. Но, с другой стороны, он хранит историю страны в целом, мы говорим с детьми о спектаклях, художниках, музыкантах, писателях в контексте эпохи. Поэтому наш музей еще и исторический, художественный, литературный, мемориальный.

Музей учит быть ребенка многогранным, полифоничным, развивать творческое и критическое мышление и видеть все грани личности или события.

Как говорил Вл. И. Немирович-Данченко, «музей — это зеркало театра». Но я бы дополнила, что музей — это и зеркало жизни. И создан он был отцами-основателями Московского Художественного театра не для самолюбования, а для рефлексии. Да, музей учит и рефлексии тоже.

Как дети воспринимают людей прошлого? В лучшем случае как набор биографических фактов: родился, женился, что-то написал. Поэтому нам важно показать, что Станиславский и Немирович-Данченко — это не бронзовый памятник в Камергерском переулке, а живые люди, у которых тоже были свои радости и сложности, истории дружбы, любви, судьбоносные встречи. Например, К. С. Станиславский был вынужден взять себе псевдоним (настоящая фамилия Константина Сергеевича — Алексеев), потому что он рос в семье староверов, отец был уважаемым человеком, и хотя детские увлечения театром в семье поддерживались, но выбор актерской профессии не одобрялся. Или Вл. И. Немирович-Данченко — талантливый и успешный драматург, он был вынужден оставить эту деятельность ради руководства театром и режиссуры. Но, кстати, здесь он сделал тоже гениальную вещь: благодаря Владимиру Ивановичу появились инсценировки. Поэтому иногда нужно от чего-то отказаться, чтобы приобрести более ценное. Мы хотим показать молодому поколению, что у тех, о ком мы рассказываем в музее, тоже были и падения, и взлеты, они такие же люди, как и мы, только жили на столетие раньше.

И еще — никаких ограничительных веревочек. Сам Немирович-Данченко, зная, что в его квартире будет музей, хотел, чтобы посетители думали, что он просто вышел из комнаты и скоро вернется, чтобы в доме сохранялась жизнь. Так и есть — сейчас за стенкой мемориальной квартиры живет семья внука Владимира Ивановича, а заведующая музеем в холодное время угощает гостей чаем.

Показывая закулисье и рассказывая невероятные истории о тех, кто создает спектакли, но кого не видят зрители, мы хотим еще раз доказать, что ходить в театры и музеи — не скучно, а очень увлекательно и любопытно.

Для нас важно работать и вместе со студентами творческих вузов — со Школой-студией МХАТ и с Российским институтом театрального искусства — ГИТИС. Мы создаем выставочные проекты, нацеленные в том числе и на молодую аудиторию музея. Это наша задача — передавать знания и опыт тем, кто будет после нас.

Как любил говорить Олег Павлович Табаков, «важно не забывать тезу Владимира Ивановича Немировича-Данченко о том, что на нас жизнь не кончается».