Похвала разности

Обсуждая школу с родителями, детьми и учителями, я часто слышу упрек в том, что отказываюсь внедрять ту или иную практику несмотря на то, что «она работает». Нет другого выражения, которое я как директор слышал бы чаще. Например, «есть школы и даже целые страны, в которых мобильные телефоны просто запрещены. Это работает!» Или: «В других школах информатика введена уже с пятого класса, и ребятам очень интересно!»

За всеми этими советами стоит очень важное философское допущение. Оно заключается в том, что существует некий платоновский эталон, а задача каждой отдельной школы — максимально к нему приблизиться. Другими словами, раз у всех школ есть одни и те же проблемы, значит, существуют и оптимальные решения этих проблем, они «открыты», и ими надо просто воспользоваться. Для многих родителей (хотя они в этом никогда не признаются!) эталоном является их собственная — советская — школа. Другие родители считают эталоном современную финскую или сингапурскую модель, хотя мало кто с ходу отличит одну от другой. Другое невысказанное предположение (и его уже разделяют не только многие родители, но и почти все чиновники) заключается в том, что существует и эталон ребенка, и обязательный набор навыков, которые он должен освоить. Соответственно, вся образовательная модель в России построена на подобном целеполагании. Эталон школьного знания — это ФГОС, а эталон уровня освоения ФГОСа — единый государственный экзамен. Эталон школьного класса определяет набор СанПиНов и СНиПов, где парты всегда стоят на определенном расстоянии от доски, а свет всегда падает слева. Политика укрупнения и объединения московских школ исходит из той же предпосылки. Зачем нам разнообразные небольшие школы, если можно сделать несколько крупных и заведомо правильных?

В то же время все, что мы знаем про современных детей, про то, как они живут и развиваются, говорит нам, что мы движемся в ложном направлении. Мы знаем, например, что дети рождаются очень разными даже в одной семье. Эволюционные биологи считают, что такая разность не случайна — генетическое разнообразие повышает шансы популяции на выживание. В чем выражается эта разность применительно к образовательному процессу? В самом процессе обучения. Некоторые дети лучше воспринимают материал на слух, а некоторые тактильно; одним удобнее изучать материал самостоятельно, в одиночестве, а другим — в групповом взаимодействии. Мы знаем все это, но до сих пор все эти дети сидят в одном классе и изучают одинаковый материал в одном темпе! Мы знаем также, что общество, в котором вырастут наши дети, не будет похоже на общество, в котором выросли мы или наши родители. Прежнее понятие «образованности» потеряет всякий смысл, причем не только для их работодателей или партнеров по бизнесу, но и для них самих. Кто скажет, что должен знать образованный человек сегодня? Прозу Толстого? Принцип квантовой запутанности? Язык C++? И если так, то не пора ли признать, что школа должна увидеть и развить индивидуальные детские способности, а не стремиться стереть различия между ними и привести всех к единому знаменателю?

Какими должны быть школы, если принять за данность последнее допущение? Во-первых, они должны быть разными, как и сами дети. И у государственных, и у частных школ должна быть свобода самостоятельно определять учебный план и образовательную программу, а дети должны иметь возможность выбирать школу или предметы. Обязательный компонент ФГОС неизбежен, но он должен в радикально сокращенном виде уступить место программе по выбору. Это же касается СанПиНов и СНиПов. Отрасли необходима дерегуляция, и, проведенная честно, она сама по себе обеспечит необходимое разнообразие. Во-вторых, школы должны быть честными. Они должны научиться говорить о своих ценностях, об идеалах, о педагогических подходах и позволять внешним наблюдателям сравнивать «ожидание» и «реальность». Именно этим сравнением, а не суммой баллов на ЕГЭ должно определяться качество школы. Мы должны в большей степени смотреть на процесс, а не на результат. Наконец, школы не должны быть большими. Внимание к индивидуальным особенностям ребенка возможно только тогда, когда директор помнит своих учеников в лицо, а не в качестве строчек в электронном журнале, где между ними, конечно, нет никакой разницы.