Кнут и морковка 90-х

Лаборатория медиакоммуникаций в образовании Высшей школы экономики подготовила масштабный проект, посвященный истории образовательной политики в стране с 1984 по 2012 год.

Вопрос на засыпку: какая школа у нас сейчас — советская, постсоветская, антисоветская?

Когда я лет пять назад начал вести передачу «Родительский вопрос» на радио «КП», ни один эфир не проходил без звонка примерно следующего содержания:

 — Да хватит уже реформировать, верните нам советское образование!

В последний год такие звонки прекратились. Почему? Далеко ли мы от советской школы ушли и куда в конце концов забрели?

Мы в лаборатории медиакоммуникаций в образовании Вышки попробовали хотя бы пунктирно наметить основные черты образования 80-х, 90-х и 2000-х. С чего (условно, потому что образование и у нас, и в других странах реформируют перманентно) начинали и куда в итоге пришли.

Мы записали подробные интервью с теми, кто в разные годы определял образовательную политику в стране. Студенты факультета коммуникаций, медиа и дизайна и Института образования пристрастно допрашивали Виктора Болотова и Александра Асмолова, Анатолия Каспржака и Елену Ленскую, Ефима Когана и Елену Чепурных, Виктора Рябова и Владимира Шадрикова, Владимира Филиппова и Исака Фрумина, Андрея Фурсенко и Владимира Кинелева, Игоря Реморенко и Наталью Третьяк, Шалву Амонашвили и Николая Палтышева.

Из этих интервью получился четырехсерийный документальный фильм «Свободная школа». Он рассказывает о нескольких периодах трансформации (сначала хотел написать «развития», но понял, что по отношению к некоторым событиям это будет неточно) образования в нашей стране: 1986−1991, 1991−1998, 1998−2004 и 2004−2012.

Работает сайт «Свободная школа», где выложены полные интервью участников проекта, их биографии, фотографии разных лет и — может быть, главное «сокровище» — собрание всех ключевых документов, касающихся модернизации системы образования, с 1984-го по 2012 год. Больше их нигде, собранных в одной библиотеке, нет. В 80-х никаких текстовых редакторов еще не было. Впрочем, и с документами 2000-х годов оказалось не так просто: сайт Министерства образования и науки, существовавшего с 2004 по 2018 год, перестали поддерживать (а кто-то еще про преемственность образовательной политики говорит) и он погрузился в небытие вместе со всеми приказами, инструктивными письмами и прочими еще вполне действующими распоряжениями.

По материалам сайта и фильма подготовлена книга, которая сейчас, когда пишутся эти строки, готовится к изданию под рабочим и, соглашусь, спорным названием «Что мы нашли, потеряв советское образование?» (Может, мы советское образование и не потеряли, а? Может, мы не так далеко от него ушли?)

Давайте поиграем в такую игру.

Угадайте, когда были сказаны следующие слова:

По материалам сайта и фильма подготовлена книга, которая сейчас, когда пишутся эти строки, готовится к изданию под рабочим и, соглашусь, спорным названием «Что мы нашли, потеряв советское образование?» (Может, мы советское образование и не потеряли, а? Может, мы не так далеко от него ушли?)

За последние 10 лет частота функциональных нарушений увеличилась в полтора раза; хронических болезней — в два раза. Более половины школьников 7−9 лет и 60% старшеклассников имеют хронические болезни".

Получилось?

Первая цитата — из выступления председателя Госкомитета СССР по народному образованию Геннадия Ягодина на Всесоюзном съезде работников народного образования в 1988 году.

Вторая — из письма Министерства общего и профессионального образования РФ от 22 февраля 1999 года.

Третья — из сообщения Роспотребнадзора за 2017 год.

Или давайте еще раз:

Первая цитата — из постановления ЦК КПСС и Совета министров СССР «О дальнейшем совершенствовании общего среднего образования молодежи и улучшении условий работы общеобразовательной школы» 1984 год.

Вторая — из письма Министерства образования и науки РФ «О сокращении объемов и видов отчетности, предоставляемой общеобразовательными учреждениями», 2012 год.

Третья — из пояснительной записки так и не переданного в Госдуму проекта Федерального закона «О внесении изменений в статьи 6, 8 Федерального закона „Об образовании“ (в части уменьшения нагрузки учителей, связанной с составлением ими отчетов, ответов на информационные запросы, направляемые в образовательные организации, а также с подготовкой внутренней отчетности образовательных организаций)». Это уже совсем свеженькое — январь 2019 года.

И так можно пройтись практически по всем болевым точкам нашего школьного образования с 1983 года, когда на Пленуме Ц К КПСС обсуждали состояние системы образования (уже тогда она не устраивала руководство страны), и до нашего времени.

Проблемы со здоровьем детей, во многом спровоцированные перегрузкой в школе, не меньшая перегрузка и падение социального статуса учителей описываются в каждом первом документе вот уже сорок лет. Впору Моисея призвать, чтобы вывел из замкнутого круга.

Фундамент для монолита советского образования был заложен в 40-х годах прошлого века. И в общем-то, довольно долго он держался во вполне приличной форме.

«Школа, как и медицина, как и автомобилестроение, в конце 50-х — начале 60-х и где-то до середины 70-х в России, советской тогда, были на мировом уровне. Это совершенно очевидно. Советская школа действительно была одной из лучших в мире, — считает Анатолий Каспржак, профессор Института образования НИУ „Высшая школа экономики“. — А затем время изменилось, а школа — нет. Школа образца 57-го или 61-го года — года полета Гагарина — очень точно выполняла заказ, который формулировала для нее руководящая и направляющая сила нашего общества — КПСС. Но в 70-х годах в мире системы образования стали меняться. Берем Францию: изменение системы подготовки педагогов, строительство так называемых учительских институтов в классических университетах. Англия: движение независимых школ. Америка пережила несколько реформ после 57-го. А мы как бы прошли мимо реформ. И вот так же как в это время перестают быть конкурентоспособными наши телевизоры и автомобили, к середине 70-х перестала быть конкурентоспособной наша школа».

В 80-х годах состояние школы не устраивает руководство СССР! Отсюда и Пленум Ц К КПСС, и постановление «О дальнейшем совершенствовании общего среднего образования молодежи и улучшении условий работы общеобразовательной школы».

Переход на 11-летку, плюс один год к младшей школе — это как раз из того времени. А когда мы реально перешли на 11-летку? Верно, в конце 90-х!

Добавленный для младшей школы год следовало «использовать также для улучшения физического развития детей, занятий музыкой, изобразительным искусством и познания окружающей природы». Чем не эмоциональное образование, так модное в наше время?

Предлагалось с 1986 года перейти к «обучению в школе детей с 6-летнего возраста». Для шестилеток устанавливалась «35-минутная продолжительность урока». (Напомнить идею «предшкольного образования» времен Минобра Андрея Фурсенко?) И только в 1992 году границу немного отодвинули, рекомендовав поступать в школу в возрасте не старше шести лет и шести месяцев.

Про учебники отдельная песня. Сколько я наслушался от пожилых учителей, страдающих по «ясным и понятным учебникам советского времени»…

А вот заключение 1984 года:

«Пересмотреть содержание учебных программ и учебников, обеспечить четкое и ясное изложение основных понятий идей естественных и общественных наук, раскрывающих законы развития природы и общества, с учетом современных достижений науки и техники».

йИ да — развенчание еще одного мифа. Мы в лаборатории провели масштабный соцопрос учителей: какие учебники они предпочитают? Выяснилось, что больше половины привычно используют учебники, которые переиздаются без малого лет двадцать. А учебники образца 90-х годов на самом деле перелицованные книжки 80-х. Так что от советских учебников мы не слишком далеко ушли, хотя как мечтали, как мечтали!

«Поднять уровень преподавания предметов естественно-математического цикла, нацелить его на формирование у подрастающих поколений современной естественно-научной картины мира, знаний и представлений о практическом применении науки в основных отраслях современного производства и других сферах деятельности».

Э-э-э, это же про то, что школьная программа оторвана от реальной жизни! А мы в начале 2000-х, приняв участие в международных исследованиях PISA, так переживали, что у нас в школе не «практикоориентированные задания». И даже решили в едином госэкзамене использовать пизаподобные (простите, это не мой термин) задания!

Тогда же предлагалось «организовать в старших классах общеобразовательных школ, профессионально-технических училищах, средних специальных учебных заведениях изучение основ электронно-вычислительной техники, с тем чтобы привить учащимся навыки пользования компьютерами и вооружить их знаниями о широком применении этой техники в народном хозяйстве». Компьютеры в 80-х? Подождите, но ведь эта техника — и то в скромном количестве — стала поступать в классы только в конце 90-х!

И про скучные, отвращающие от чтения уроки литературы говорили уже в 80-х.

«Усилить роль уроков литературы в формировании духовно богатой, гармонически развитой личности с высокими нравственными идеалами и эстетическими потребностями. В основу преподавания литературы в средней школе положить изучение выдающихся произведений русской, советской и зарубежной классики».

Тогда же было решено «в целях улучшения организации и повышения эффективности обучения уменьшить предельную наполняемость 1−9 классов до 30 человек, 10−11 (12) классов до 25 человек». Эта норма повторялась в 1994 году и в 2000-х в СанПиНах. Пока в 2015-м не была отменена. Сколько у нас сегодня в школах учеников? Не в сельских — в городских, расположенных в густонаселенных районах?

Спустя четыре года обсуждали итоги.

В 1988 годусостоялся пленум ЦК КПСС «О ходе перестройки средней и высшей школы», — вспоминает Владимир Шадриков, в то время первый заместитель председателя Госкомитета по народному образованию СССР. — Была создана небольшаягруппа, приблизительно 7−8 человек. Нас отправилина правительственную дачу Горки-10, и мытри месяца работали над итоговым документом. Курировал нас член Политбюро Егор Кузьмич Лигачев. Когда все сделали, тогда пригласили заместителя председателя Госплана СССР, и все абзацы, в которых были записаны экономические вещи, они просчитывали. И пока это не было включено в план на 13-ю пятилетку, в доклад положения не вписывалось.
Были просчитаны все основные параметры развития образования на13-ю пятилетку.Тогда мы должны были уйти на односменные занятия. Должна была появиться сеть новых ПТУ и т. д.

То есть нынешние планы — перевод всех школ на одну смену — должны были реализоваться в начале 90-х?

Да, это было включено Госпланом в стратегию развития страны.

Если бы не развалился Советский Союз и не накрылась экономика, к 1993-1995 годам удалось бы перевести школы на одну смену?

Я думаю, да. Не только школы. Было заложено и стопроцентное удовлетворение запросов о местах в детских садах. Мы должны были по окончании 13-й пятилетки достигнуть хорошего состояния системы образования.

А в декабре этого же 1988 года проходит Всесоюзный съезд работников народного образования. На нем участники пытаются обсудить программу, разработанную временным научно-исследовательским коллективом «Школа».

Вот тогда и грохнул на весь Кремлевский дворец съездов председатель Государственного комитета по народному образованию Геннадий Ягодин свою знаменитую речь.

И про то, что «в течение долгих десятилетий наша воспитательная система настроена на отбор послушных посредственностей. Если творческое мышление не поощряется ни преподавателем, ни коллегами, ни обществом, способности творчески одаренных личностей зачастую гаснут. Это невосполнимые потери». (Большой привет руководителю фонда «Талант и успех» и лидеру центра «Сириус» Елене Шмелевой!)

И о том, что экзаменационная комиссия по истории должна «обеспечить свободу ученику выразить свою точку зрения по предмету, пусть даже отличающуюся от точки зрения учителя и учебника».

И о «психологической неграмотности учителей, сочетающейся у некоторых из них с низким уровнем культуры и нравственности». «Сколько первоклассников рыдает по утрам, умоляя родителей не отправлять их в школу, потому что там „злая учительница“?»

И о том, что «все дети — разные, все люди — разные. Их истинное равенство — в праве максимально развивать и полностью реализовывать свои способности, дарования. А общество должно равно уважать каждого».

И про новый порядок отбора рукописей и издания учебников. «Учебник не заказывается, его может написать любой специалист».

За спиной у стоящего на трибуне Ягодина в президиуме сидел Егор Лигачев и хмуро посматривал на главного по народному образованию.

Главное, чего добивались участники ВНИК «Школа» и их руководитель Эдуард Днепров, ставший в 1991 году министром образования Российской Федерации: сделать систему образования свободной, творческой, которая будет учитывать интересы каждого ребенка и помогать развиваться каждому педагогу. Путей развития образования может быть много. И тогда — а скорее всего, только тогда — удастся справиться и с перегрузкой, и с валом бесполезных отчетов, и с замшелой системой переподготовки, и с тоскливыми учебниками, и с крикливыми, истеричными учителями…

Ну и, конечно, денег дать образованию. Не в логике «где рвется — там и заштопаем», а в логике развития, понимания стратегии хотя бы на мало-мальски обозримый период лет в двадцать.

В июле 1991 года, за месяц до путча, появился знаменитый ельцинский указ № 1 «О первоочередных мерах по развитию образования в РСФСР». Многие сам факт помнят. Но вот знают ли, что в нем было записано? Сейчас это особенно любопытно прочесть. Перечислю самое важное:

— профессорско-преподавательского состава высших учебных заведений — в два раза превышающего уровень средней заработной платы в промышленности РСФСР;
— учителей и других педагогических работников — не ниже средней заработной платы в промышленности РСФСР;
— учебно-вспомогательного и обслуживающего персонала — средней заработной платы аналогичных категорий работников промышленности РСФСР.

Заметьте, не по экономике региона, а для всех категорий по единым правилам! Но интересно, что пропорции были сформулированы уже тогда, а совсем не в 2000-х.

А еще собирались «направлять ежегодно за рубеж для обучения, стажировки, повышения квалификации не менее 10 тысяч учащихся, аспирантов, преподавателей и научно-педагогических работников».

И — «передавать земельные участки, используемые учреждениями, предприятиями и организациями системы образования, в их безвозмездное и бессрочное пользование». Безвозмездное! И вне зависимости от формы собственности. Кстати, какие налоги на землю сегодня платят частные школы и детские сады?

Домашнее задание: проанализируйте, какие из положений, записанных в указе Бориса Ельцина, были выполнены.

И только через пятнадцать лет, пройдя через катастрофические для экономики, а значит, и для системы образования годы, начала формироваться новая система взаимоотношений в образовании. Система, которая должна была заинтересовать учителя преподавать увлекательно, относиться к ученику уважительно, повышать свою квалификацию постоянно. Система, которая должна была настроить директора школы на развитие образовательного учреждения, на деловой разговор с родителями и выпускниками, на развитие дополнительных кружков и курсов. И снова эхом 80-х зазвучал тезис про то, что в центре внимания системы образования должен быть ученик.

Но вот вопрос: почему так красиво придуманные экономические «кнут и морковка» во многом не сработали и снова зазвучала просьба «верните нам советское образование»?

Об этом — в следующем номере журнала.